Искусство видеть мир |
сайт для занятий по духовному воспитанию |
До глубокой старости он был в течение дня неизменно деятелен. Время проходило в Дунине не только за письменным столом — оно было заполнено и уходом за машиной, которую он водил и обслуживал сам. И фотографией, служившей для писателя подсобной «записной книжкой». И чтением. И прогулками пешком. И поездками на машине, главным образом все с той же писательской целью. И беседами с каждым, кто искал его общества. Но раннее утро — «заутренний час» — Пришвин не устает прославлять, как время гармонического настроя человека в унисон со своей природой и поэтому как лучшие его рабочие часы. Его «знобит» от восторга в этот час пробуждения к деятельной жизни отдохнувшей природы, природы, омытой ночным молчанием и сном.
Пришвин требует от себя, как от художника полной отдачи своему делу, такой отдачи, чтобы исчезло разделение между делом и так называемой «личной жизнью».
На вопрос, что такое цельность в человеке и как она достижима, Пришвин отвечает: «Это есть радостная способность избавляться от себя», иными словами — от эгоистического индивидуализма, от «самости» своей. Это самоотдача. И это счастье.
Однажды мы спросили К.Г.Паустовского, что ему больше всего нравится у писателя Пришвина, и он ответил так: «Нравится многое, но больше всего ценю я в Пришвине, как он живет».
В «Книге скитаний» он написал о дневнике Пришвина так: «Это был труд поразительный и огромный, полный поэтической мысли и неожиданных коротких наблюдений — таких, что другому писателю двух строчек Пришвина из этого дневника хватило бы, если только их расширить, на целую книгу».
« Содержание | Продолжить » |